Поскольку источник в целом довольно серьезный, то, наверное, следует попытаться понять, какие рестрикции угрожают нашей стране за решение о выдаче в упрощенном порядке российских паспортов жителям двух республик Донбасса, пишет автор РИА Новости Андрей Бабицкий.
Агентство цитирует проект итогового заявления предстоящего саммита Евросоюза, в котором, в частности, содержится формулировка о "непрекращающемся вмешательстве" Москвы в ситуацию на востоке Украины, из-за которого Россия может быть подвергнута новым санкциям. Саммит пройдет в Брюсселе 20-21 июня.
Одной из штрафных мер может стать "непризнание нелегально выданных российских паспортов", так как изданный в апреле соответствующий указ президента России Владимира Путина "противоречит духу и целям минских договоренностей". Более ни о каких возможных мерах наказания DPA не сообщает. Так что вполне можно предположить, что табуирование российских документов, которые получат на руки граждане ДНР и ЛНР, и явится той главной и страшной карой, которую простодушные журналисты почему-то назвали санкциями. На самом деле это никакие не санкции, а формальное решение, аналогичное тому, какое было принято по российским паспортам для жителей Абхазии и Южной Осетии. Евросоюз обязан был отреагировать на требование Грузии точно так же, как он сейчас должен вынести свой вердикт в ответ на обращение Украины.
Конечно, ограничение в правах тех, кого Россия берет под свою защиту, — вещь малоприятная, но стопроцентно предсказуемая. Когда главой государства принималось решение о предоставлении гражданства, это обстоятельство, естественно, было учтено как абсолютно неизбежное обременение. Поэтому страшное слово "санкции" кажется некоторой натяжкой, хотя определенные основания для его использования все же имеются.
Дело в том, что ранее о необходимости усилить санкционный режим в отношении России именно из-за выдачи паспортов заявили две неизменно дружественные нам страны. Глава литовского МИД Линас Линкявичус выступил с пламенным призывом "усилить давление на Россию" и был поддержан его эстонским коллегой Урмасом Рейнсалу, который предложил наложить персональные санкции на каждого россиянина, так или иначе причастного к принятию "преступного решения".
Эти два отчаянных голоса, судя по всему, услышаны не были, но если и были, то моление о каре европейские тяжеловесы пропустили мимо ушей. Они уже привыкли не придавать большого значения хроническому апокалипсису, присутствующему в любом заявлении представителей этих небольших прибалтийских государств.
Более того: официальные лица ЕС поспешили развеять возникшее недоразумение, заявив, что никто никаких санкций не планирует. Министр иностранных дел Чехии Томаш Петршичек подтвердил озабоченность Брюсселя решением Москвы, но пояснил при этом, что ЕС не собирается усиливать давление на Россию из-за этого: "Сейчас мы больше озабочены поиском диалога, а не давлением, как это делает сама Российская Федерация". Схожей позиции придерживается и Румыния, глава внешнеполитического ведомства которой считает, что санкции не нужны и самим украинцам, поскольку "они создадут для них проблемы". Заметим на полях, что Румыния, как и Венгрия, безмятежно в течение многих лет выдает свои паспорта гражданам Украины румынского происхождения.
В общем.
Никаких санкций не будет. Для того чтобы их расширить, нужен консенсус в кабинете министров ЕС, а его, как мы видим из цитировавшихся выше заявлений, нет и в помине. Более того, сторонники санкционного огораживания представляют собой пренебрегаемое меньшинство, мнение которого всем известно, но не ценимо.
Политического влияния у недоброжелателей России в Европе все меньше, а раздражение они вызывают нешуточное. Можно вспомнить, как остервенело обматерил глава немецкой делегации в ПАСЕ членов украинской делегации, когда те попытались оспорить возвращение России права голоса.
Кстати, ПАСЕ — это первый санкционный бастион в Европе, который пал. Россия, судя по всему, возвращается в организацию, несмотря на отчаянное противодействие лимитрофов. Санкционное эхо, которое уже далекими слабыми отголосками едва пробивается из новости DPA, усиливается журналистскими перьями до неминусовых параметров, но когда начинаешь разбираться, выясняется, что важно выговоренное есть все-таки полная чепуховина.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
